Век русских лаков

Одним из уникальных и самобытнейших русских искусств является веикая национальная лаковая миниатбюра. Действительно, кто хоть раз не восхищался удивительно утонченным своеобразнейшим письмом Палеха, чьи шкатулки и панно вобрали в себя вековые традиции и русской иконописи, и народного лубка? Таких, наверное, просто нет. Не будет преувеличением сказать, что одним из самых крупных в мире специалистов в области лаковой миниатюры является директор Музея лакового искусства народов мира в германском городе Мюнстере профессор Моника Копплин. И при этом она является большим поклонников русских лаков. Не случайно по ее инициативе сейчас в России ведется подготовка исторической международной научно-практической конференции, посвященной русским лакам. И не случайно именно ее пригласили возглавить Попечительский совет создаваемого в настоящее время Фонда поддержки и развития традиционного национального искусства Мстеры, Палеха и Холуя «Основа» («Фонд Основа»). Госпожа Моника Копплин ответила на несколько вопросов «Промышленного еженедельника».

— Моника, скажите, как началось ваше знакомство с искусством русских лаков?
— Это очень давняя история. Мои предки — восточно-немецкого происхождения, у нас еще дореволюционные русские корни. Мои бабушка и мама очень любили и ценили русскую лаковую миниатюру. Когда мне было 9 лет, мама подарила мне мою первую русскую лаковую шкатулку. Она меня просто восхитила, и практически с детства я начала собирать коллекцию. Это было начало 60-х, когда Советский Союз активно экспортировал лаковые шкатулки, на которые в мире был достаточно высокий спрос. Так что это было доступно для ценителей.
В 1972 году я поступила на факультет искусствоведения Кельнского университета и хотела изучать там именно русские лаки. К моему огромному удивлению я узнала, что литературы, посвященной русской лаковой миниатюре, практически не существует. Я подумала: если ничего нет, значит, мой долг — об этом писать. И в 1975 году я напечатала первый материал о русских лаках в авторитетном международном журнале «Вельткунст». Тогда же, когда я стала заниматься искусством русских лаков как искусствовед, я услышала о Палехе и о знаменитой династии Голиковых. Два этих имени и остались в моем сознании навсегда.
Потом прошло еще 15 лет, и в 1990 году химический концерн BASF предложил мне подготовить коллекцию для будущего музея лакового искусства в германском Мюнстере. А в 1993 году мне предложили стать директором этого музей. Кстати сказать, первой тематической выставкой в музее (параллельно с постоянной экспозицией) стала в 1994 году выставка «Современная русская лаковая миниатюра». Это была коллекция работ из Палеха, Мстеры, Холуя и Федоскино. Чтобы подготовиться к этой выставке, в 1993 году я впервые побывала в Палехе, Холуе, Мстере.

— Первая выставка прошла успешно? Были ли другие?
— Да, первая выставка прошла очень успешно. Потом в разные годы в музее прошли еще несколько выставок, посвященных русской лаковой живописи. А в 2010 году была организована большая выставка под названием «Палехская школа». В связи с ее подготовкой я в 2010 году во второй раз побывала в Палехе. То есть, мои поездки становятся все более частыми…

— Можно чуть подробнее представить Музей в Мюнстере, который вы возглавляете?
— Это уникальный музей со многих точек зрения. Он располагается в Мюнстере в элегантном городской особняке, это была очень известная городская вилла. В музее — около 2500 уникальных экспонатов объектов, «самое-самое», как говорится, в мире лаковой миниатюры. В основу экспозиции легла частная коллекция лаковых миниатюр, которая принадлежала руководству химического концерна BASF. И это для Германии очень необычно, по сравнению, например, с Америкой. С одной стороны, специализация музея именно на лаковой миниатюре, на лаковой живописи — достаточно уникальна, второго такого музея просто нет в мире. А с другой стороны, лаковая живопись есть практически на всех континентах. У нас в музее очень хорошо представлены Россия, Германия, но, конечно, фокус — на Восточной Азии, потому что родом лаковая миниатюра — именно оттуда, из Японии и Китая. У нас большой раздел исламской лаковой миниатюры, европейский отдел — именно в нем представлена русская лаковая живопись. Коллекция музея постоянно расширяется, мы регулярно организуем и проводим выставки, посвященные лаку. Выставки наши гастролируют. Например, выставка «Палехская школа» сначала открылась в Мюнстере, а потом переехала в Берлин. Кроме того, наш музей фактически выполняет работу научного искусствоведческого института, а также много сил уделяет поддержке современной лаковой живописи в разных странах.
То есть, можно говорить о том, что наш музей — единственный уникальный музей такого рода в мире, мы хорошо известны, потому что выступаем в том числе в роли некоего «центра пересечения» для лакового искусства разных стран. К нам на выставки приезжают специалисты и художники со всего мира. В том числе нас в Мюнстере посещают и современные русские лаковые художники.

— Жизнь музея полностью обеспечивает концерн BASF?
— Да, на 100% музей и его проекты финансирует концерн BASF. Это огромный холдинг, однако музей лака — единственная его коллекция искусства, больше ничего не собирают.

— На ваш взгляд, в чем главное своеобразие русской лаковой миниатюры?
— Россия сегодня, пожалуй, единственная страна в европейском контексте, которая занимается традиционными лаками как национальным художественным промыслом. Истоки промысла я бы отнесла к эпохе Петра Великого, который во время своих путешествий по Западной Европе близко познакомился с искусством лаков и очень хотел, чтобы лаковый промысел был налажен и в России. Однако решающим для масштабного освоения лаков стало знакомство российских мастеров с немецкими лаковыми мануфактурами.
Россия полностью переняла немецкую технологию, это случилось уже в XVIII веке. Однако когда в XIX веке Западная Европа перешла полностью к индустриальному производству и практически разрушила лаковую роспись как промысел. А в России в это время, наоборот, был расцвет лакового промысла, русские мануфактуры и мастера создавали работы высочайшего творческого и технического уровня. И несмотря на небольшой перерыв, связанный с Октябрьской революцией, русское лаковое искусство сохранилось по сей день и постоянно показывает очень высокий уровень работ.
Конечно, мы знаем, что в России лаковые промыслы развивались параллельно с искусством иконописи, и в связи с взаимопроникновением этих искусств стал появляться совершенно уникальный новый стиль. Россия до сих пор остается бастионом лакового искусства в мире. Хотя в последние годы я наблюдаю, как этот замечательный и по-настоящему великий промысел разрушается, мне очень тревожно это видеть.

— Давайте перейдем к тому, что вы собираетесь…*? Что это такое, зачем, с какой целью?
— Еще когда я в 2011 году приезжала в Россию и в Палех, где много разговаривала с замечательным Юрием Николаевичем Голиковым, я стала ощущать, что необходимо что-то сделать. Когда вернулась в Германию, мое внутреннее убеждение, что я должна что-то сделать, стало крепнуть. И я написала в Министерство культуры Российской Федерации письмо с предложением провести в России на базе Палеха международную конференцию по лаковому искусству. У меня есть хороший опыт организации и проведения подобной научно-практической конференции.

— Можно чуть подробнее о том, что именно вы написали министру?
— Я написала российскому министру о критическом состоянии, в котором находятся исторические мастерские в Палехе, и насколько это ужасно. Я предложила провести международную научно-практическую конференцию, в которой должны принимать эксперты не только российской стороны, но и со всего мира. И не только художники и искусствоведы, а также экономисты, коллекционеры, издатели, представители СМИ и т.д.

— И какова была реакция?
— Реакция была удивительно оперативная. Я никогда в жизни не могла себе представить, что уже через две недели я получу ответ. Учитывая, что ответ пришел из российского министерства, это можно считать просто уникальным случаем. Причем, это был не просто какой-то размытый текст общих слов, а конкретный ответ от заместителя министра культуры. Суть ответа сводилась к тому, что министерство готово поддержать мою идею и придает ее осуществлению большое значение.
А потом было еще одно письмо, в котором речь уже шла о деталях и даже ориентировочных сроках, в которые мы могли бы провести эту конференцию. Также там говорили о формальных шагах, которые необходимо предпринять — подать заявку и т.д. Примечательно, что при новом министре культуры эта инициатива тоже поддерживается. То есть, мы абсолютно уверены, что международная конференция в свое время состоится и окажет большое содействие развитию искусства русских лаков. Предположительно конференция пройдет осенью этого года.

— Можно ли уточнить, какие цели вы ставите перед этой конференцией?
— Первое, о чем мы хотим поговорить — о необходимости сохранения всех исторических художественных ценностей, связанных с русскими лаками. Второй момент: параллельно с сохранением традиционных технологий, которые, конечно, замечательны, дать научно-практической импульс творческим инновациям. Потому что сегодня русской лаковой миниатюре, на мой взгляд, очень не помешали бы новые мотивы и сюжеты. И третья задача: открыть русскую лаковую миниатюру миру, так как она, по сравнению с искусством в других странах, ведет все-таки такое островное существование. Мы можем об этом судить достаточно объективно, потому что наш музей является фактически международным центром, у меня очень много контактов с музеями, допустим, в Японии, в Корее и в других странах, и я знаю, насколько они заинтересованы побольше узнать о том, что касается русской лаковой миниатюры.

— Проходить конференция будет в Москве или в Палехе?
— Министерство в качестве основного партнера по организации и проведению конференции предложило Всероссийский музей декоративно-прикладного народного искусства, музей этот, как вы знаете, находится в Москве. Конечно, у нас есть и еще целый ряд партнеров и коллег. Предполагается, что конференция начнется в Москве, а потом, переместившись, продолжится в местах развития лакового искусства — в Палехе, во Мстере и т.д. Конкретный маршрут и график зависят в том числе от активности самих регионов, а также от инфраструктуры и логистики на местах.

— То есть Москвой вы точно не ограничитесь?
— Безусловно. Потому что в первую очередь речь идет все-таки о художниках, и мы должны поехать к художникам, в те места, где они работают. В рамках подготовки к конференции я планирую еще поездки по регионам развития лакового искусства, прежде всего в Палех. Чтобы еще пообщаться с художниками, точнее определить болевые точки, обозначить основные темы и их нюансы.

— Кого из мировых специалистов вы планируете пригласить к участию в этой конференции?
— Конечно, нужно привлекать в первую очередь российских экспертов и художников. Со своей стороны, я могу предоставить базу контактов с международными экспертами. Но я не хочу быть своего рода старшей немецкой дамой, которая все всем продиктует. Главные импульсы все равно должны идти с российской стороны. Тем более, что финансирование конференции, и это логично, берет на себя российская сторона, поскольку речь идет прежде всего об интересах российского искусства.

— Если я правильно понимаю, ничего подобного по масштабам, посвященного искусству русских лаков, в России не проводилось?
— Насколько я знаю, нет. Но мы не о рекордах думаем. При этом, отдаем себе отчет, насколько эта масштабная серьезная совместная работа. Речь не только о подготовки содержательной части конференции, но и о проработке инфраструктурных вопросов, технического обеспечения и так далее. Для меня, например, один из самых главных в конференции — ее образовательный аспект, поэтому, в частности, я предложила Министерству культуры Российской Федерации в качества партнера рассмотреть Высшую школу народных искусств Санкт-Петербурга. Но самое главное — принести «свежий ветер» в искусство русских лаков, дать художникам ощущение нового импульса, помочь им ощутить себя мировыми величинами. Все равно в первую очередь речь идет об искусстве.