«Ментовские байки»

В 2013 году Объединенная промышленная редакция готовит к изданию достаточно уникальную книгу «Ментовские байки». Книга практически документальная. Ее автор Яков Полищук (в прошлом — офицер милиции, журналист, а ныне — известный блогер и специалист в области корпоративных коммуникаций) живым языком рассказывает о реалиях «застойных» 80-х и «лихих» 90-ых. Книга интересна и как своеобразный документ эпохи, и как набор любопытных типажей и «характеров», и просто занимательное чтение на досуге. себе.

Как пишет сам автор: «Это не роман, не повесть и даже не сборник рассказов. Под этой обложкой собраны байки. А байка, как утверждает Wikipedia — «поучительный или юмористический рассказ, иногда основанный на реальных событиях. Достоверность байки несколько выше, чем анекдота, но это не исключает прямого вымысла или литературных приёмов, с помощью которых рассказчик «подаёт» байку». Мои байки выросли из Живого Журнала. Часть из них основана на реальных событиях. В чем сам не участвовал, то слышал от людей, заслуживающих доверия. Конечно, что-то приукрасил, что-то добавил, изменил для повышения занимательности чтения. Естественно, изменены все имена, фамилии и географические названия».

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию несколько коротких историй, произвольно выбранных из будущей книги.
Приятного чтения!

Первая тревога
Случилось это вскоре после того, как я получил свой первый комплект формы. То есть уже был офицер, но еще зеленый. Не в смысле цвета формы, а в смысле опыта. Сижу как-то дома, никого не трогаю. Часов десять вечера. Звонок телефонный. Общая тревога. Прибыть к месту сбора личного состава. Хватаю «тревожный чемоданчик», надеваю форму и лечу. Поскольку был еще молодой и глупый, примчался к месту сбора — в дежурную часть — самым первым. Оперативный увидел меня, обрадовался.
— О, — говорит, — лейтенант. Молодец. Получай автомат и заступай на пост номер один.
— А чего случилось-то? — спрашиваю.
— Да в Советском районе на инкассаторов напали. Ребят перебили, денег до хрена взяли. Давай, давай, получай оружие, не тормози.
Выдали мне автомат. Не укороченный, нормальный АКС. И отправили на пост намбер ван. Охранять главный вход в ГУВД города. Правда, там и так постовой был — сержант. А меня к нему для усиления добавили.
Сидим мы с сержантом за барьерчиком, мимо майоры-полковники бегают, мужики какие-то в штатском (опера, наверное). Преступление-то, согласитесь, серьезнее некуда.
И вот как бежит мимо какой-нибудь полковник или даже под., я сразу вскакиваю и честь отдаю. Ну, как положено. А они не реагируют. Только один раз я, когда вскакивал, автомат не удержал, и он у меня на пол грохнулся. Полковник, что мимо бежал, вздрогнул, притормозил. Посмотрел на меня, рукой махнул и дальше помчался… А сержант сам не встает и на меня смотрит как на идиота. Потом тихонько так говорит:
— Слышь, лейтенант, сядь и не дергайся. Мы с тобой им сейчас по барабану: видишь, у них у всех жопы в мыле. Их сейчас министр драть будет…
Ну, я и сел. Так и просидел, пока отбой не объявили. И все думал-думал и понять не мог. Вот если эти злодеи инкассаторов ограбили, то на фига ж усилять охрану ГУВД, РОВД, МВД и пр.? Неужто кто-то думает, что бандюки на радостях с мешком денег пойдут на штурм этого самого ГУВД?
Это теперь я знаю, почему так. Но не скажу.

Новогодняя история
Довелось мне однажды дежурить проверяющим в новогоднюю ночь. Сразу после развода, на всякий случай оставив номер телефона оперативному дежурному, отправился домой. А в половине первого, когда Новый год был уже должным образом встречен, оперативный заехал за мной и мы отправились проверять посты. Все было нормально: милиционеры на местах, трезвые, ложных сработок сигнализации не больше, чем обычно. Мы уже возвращались в дежурку, когда сработала система в одном из крупных гастрономов. На объект выехала ближайшая патрульная группа. Вскоре старший группы по рации доложил о прибытии и буквально через несколько секунд вызвал нас:
— «Самара-10», я — « Самара-13»! Прошу срочно подъехать к шестьдесят третьему гастроному!
— « Самара-13», что у вас случилось ?
Но патрульный не хотел объяснять по рации, а настойчиво просил нас приехать побыстрее. По дороге в голове крутились ужасные мысли: « Кража, не иначе кража! Прохлопали! Теперь начнется: разборки до обеда, потом служебное расследование. А я еще и чуток шампанского употребил». Надеяться на лучшее не приходилось: о задержании на объекте преступников патруль раструбить в эфире не постеснялся бы.
Старший наряда ждал нас возле витрины.
— Ну, что тут у тебя стряслось?
— Вот! — он показал рукой на дыру в витрине. Отверстие было небольшим — с детский мячик, от него по стеклу змеились трещины. А за ним на мраморном полу магазина лежала граната. Лимонка. Черная или зеленая — учебная или боевая? С кольцом или без? Через пыльное стекло в тусклом свете дежурного освещения мы не могли даже толком рассмотреть ее.
— Что делать будем? — спросил дежурный.
— Вызывай начальника, пусть он решает.
Начальник отдела, дежуривший ответственным от руководства, проверял посты где-то неподалеку и примчался через пять минут.
— Прежде всего надо попасть внутрь. Узнайте, кто сегодня сдавал магазин под охрану, и привезите сюда с ключами. Я пока доложу дежурному по городу.
Выяснилось, что ключи у директора гастронома. Мы были немного знакомы — жили на одной улице, мне и предстояло ехать к нему домой. Я долго звонил в дверь, из-за которой раздавалась музыка и шум веселья. Наконец открыли. Увидев меня, хозяин скривился:
— Нет мне от вас покоя! Опять сработала?
— Нет, — «обрадовал» я его. — Гранату в магазин бросили! — И только, когда он побледнел и стал хватать ртом воздух, понял, что ляпнул что-то не то. — Да она пока еще не взорвалась. Ну, жду вас в машине!
Возле магазина было настоящее столпотворение: машина нашего начальника, «Москвич» дежурного по городскому управлению охраны, «УАЗ» дежурного РОВД, «РАФ» опергруппы ГУВД и еще черная «Волга», возле которой негромко разговаривали двое в штатском.
— КГБ-шники, — пояснил сержант-патрульный. — А саперов уже вызвали, сказали, скоро будут. Только я думаю, вряд ли — им километров семьдесят до города пилить и опять же праздник...
Директор открыл магазин, и мы всей толпой ввалились внутрь. Включили свет. Некоторое время рассматривали гранату издалека, потом подошли чуть ближе, но взять ее в руки никто не решался.
— Похоже, учебная, — сказал кто-то.
— Да, похоже на то, — подтвердил один из комитетчиков. — Ну, нам здесь пока делать нечего. — Он посмотрел на дежурного РОВД — Ваша задача: обеспечить охрану до прибытия саперов, как только приедут, сообщить нам. Вот номер телефона.
Когда черная «Волга» скрылась за углом, дежурный РОВД повернулся к нашему начальнику: «Поскольку это ваш объект...»
Через десять минут в магазине остались только мы с директором. Директор включил электрочайник, принес из кондитерского отдела коробку конфет, из колбасного — полпалки копченой, из вино-водочного — бутылку «Пшеничной». Праздник продолжался. Мы сидели в подсобке, а граната лежала от нас через фанерную перегородку в двух шагах. Почему-то не было страшно, но и спать совсем не хотелось.
Саперы приехали в девять утра, выгнали нас на улицу и начали обезвреживание. Подтянулись начальство и сотрудники КГБ. Из дверей магазина нетвердой походкой вышел саперный капитан с усталым лицом. В руках его была злосчастная граната, завернутая в бумажку, а из кармана торчало стеклянное горлышко бутылки.
— Учебная, — сказал он, передавая гранату комитетчику. — Но запал настоящий, пальцы поотрывало бы запросто. А кто хозяин магазина? — И вполголоса директору. — Нам бы поправиться чуток, с вас как бы причитается...
Вечером я смотрел телевизор: «В новогоднюю ночь вся милиция и КГБ города были на ногах! Вот в этот магазин неизвестные бросили боевую гранату! К счастью она не взорвалась! Расследование ведет специальная группа МВД и Комитета госбезопасности! Сенсация!»
Эпоха взрывов и заказных убийств была еще впереди.

Греческая смоковница
Как-то на заре Перестройки, когда за «Эмануэль» уже не сажали, но личный видеомагнитофон был еще редкостью и роскошью, решили мы с женой посетить один из видеосалонов, предлагавших гражданам за некоторую сумму приобщиться к шедеврам мирового кинематографа. Выбор пал на «Греческую смоковницу».
Видеосалон представлял собой небольшое помещение в здании студенческого общежития. Штук двадцать разнокалиберных стульев дополняла деревянная конструкция, на которую был водружен телевизор «Рубин». Ни о каких плазменных панелях и проекционных телевизорах тогда не знали.
И вот все рассаживаются, «киномеханик» задергивает шторы, выключает свет, вставляет кассету и запускает «фильму».
Сначала все идет нормально. Правда, звук паршивый. Через шорохи и треск с трудом пробивается речь переводчика. Но процесс идет…И вдруг, в один из интереснейших моментов… Когда героиня сидит на камушке на берегу ест чего-то и наблюдает, как в палатке… Ну, кто смотрел, тот знает. Тут вдруг экран на мгновение темнеет, потом на нем появляется заснеженный лес и мужик в ватнике и ушанке. Который бодрым голосом начинает рапортовать: мол, в текущем году заготовлено деловой древесины на 10% больше, чем в прошлом… Зрители в непонятках: то ли это такой режиссерский ход, то ли техническая накладка… Тем временем сугробы и сосны снова сменяются морем и пальмами, а мужик в ушанке – девушкой топлесс. Правда, до конца фильмы он еще два раза выскакивал со своими кубометрами и процентами. Но впечатления от просмотра испортить не смог. И еще один приятный сюрприз ожидал меня по окончании сеанса: в лысом мужике, сидевшем, на два ряда ближе к телевизору, я узнал своего начальника — майора милиции В.
— Здравия желаю, товарищ майор, — радостно заорал я. — Мы вот с женой решили в выходной в кино сходить, а тут вы!
Майор потоптался на месте, вытер платком красную потную лысину:
— Я это…Тут посты проверял рядом… Дай думаю, зайду, погреюсь… А тут вот такое дело…

Как я охранял обменник
Было это году так в 1992-93 в одной южной республике, ставшей к тому времени Совершенно Независимым Государством. Как у любого государства, у этого была своя валюта. Но, по какому-то дикому недоразумению, граждане предпочитали использовать во взаиморасчетах североамериканские доллары. На чем неплохо зарабатывали многочисленные обменные пункты.
Одним из таких обменников заведовал мой знакомый. Назовем его Виталий Злогородский. Однажды он позвонил мне и попросил помощи. Ему предстояло провести некую операцию на очень крупную сумму, и он хотел охрану. Операция должна была продлиться неделю. Охрана нужна была только днем, потому что ночью в обменнике нечем было поживиться даже таракану.
В то смутное время большинству моих коллег-ментов катастрофически не хватало денег. Стороны пришли к консенсусу. И мы с моим коллегой-приятелем приступили к охране объекта.
Не буду рассказывать, как нам удалось договориться с начальством и другими заинтересованными лицами, чтобы, формально числясь на службе и даже получая каждое утро в оружейке табельные ПМ, мы, тем не менее, весь день проводили на пятом этаже некоего НИИ, где собственно и располагался «объект».
Обменник занимал две комнаты. В первой — проходной — стояли стулья для посетителей, сидела секретарша Виталия и мы с приятелем. В форме. Во второй, куда попасть можно было, только пройдя мимо нас, находился большой сейф, сам Виталий и два его кореша из ведомства «старшего брата». Ходили они в штатском, но тоже при стволах. Здесь, собственно, и обслуживали клиентов.
Обслуживание это имело одну особенность. Дело в том, что в отличие от других «наш» обменник менял безналичные деньги на наличные доллары. Приходил человек, они с Виталием оформляли какие-то договора, акты и прочее, потом предприятие клиента перечисляло по этим договорам деньги, клиент приходил с платежкой, а уходил с зелеными бумажками. Надо сказать, от желающих отбоя не было. Правда, случались и неприятности.
Одного клиента, когда он, выйдя от нас, спускался по лестнице НИИ, какие-то ушлые ребятишки развели по классической схеме «упавший кошелек». После этого Виталий решил, что каждого клиента от наших дверей до выхода будет сопровождать один из ментов.
Однажды Виталий выглянул из своего кабинета:
— Чья очередь сопровождать?
— Моя, — говорю.
— Зайди.
Захожу. Клиент ровненько укладывает зеленые пачки в «дипломат». И «дипломат», надо сказать не маленький, почти полностью этими пачками занят.
— Вот, — говорит Виталий, — старлей вас проводит до машины.
— Да я на автобусе приехал, — отвечает клиент. Все понимающе улыбаются. Пошутил. Чего бы не пошутить.
— Ну, значит, до автобуса, — мы, значит, тоже юмор понимаем…
Клиент плечами пожал, чемоданчик закрыл и на выход. Я за ним. Кобуру расстегнул. Мало ли что. Такие бабки! Спускаемся по лестнице, выходим на улицу. Я головой верчу — на предмет чего-то подозрительного. Где же его машина? Подходим к остановке. Стоим. Подъезжает автобус.
— Спасибо, старлей, — пожимает мне руку, заходит в автобус и отчаливает… На физиономию мою тогда наверное стоило посмотреть. Захожу к Виталию.
— Представляешь, он и правда на автобусе уехал. На рейсовом. Сорок втором…
Так мы работали. И все было бы ничего, но… Правильно говорят, что жадность фраера губит. Все время нам звонили с предложением продать доллары за наличку. И Виталий все время отказывался. А однажды вдруг согласился… И это стало началом конца.
В тот день клиенты шли один за одним и в конце дня мы обнаружили, что сейф, все ящики стола и даже картонная коробка из-под компьютера под завязку забиты пачками денег… Один из «старших братьев» уехал и вернулся через пару часов, раздобыв где-то несколько огромных баулов. Набив их деньгами, на двух «Жигулях» поехали в банк сдавать… В банке нас встретили неласково:
— Что? Вот это все у вас принять? Да до конца рабочего дня час остался! Мы же не успеем!
Все же Виталию удалось уговорить банковских девушек заняться нами. Думаю, что не без помощи зеленых бумажек.
— Только будете нам помогать.
И началось. Девушки пересчитывали купюры и заполняли какие-то документы, а мы упаковывали купюры в пачки, пачки — в большие пачки. Перетягивали их шпагатом и складывали штабелями в указанном месте. Сначала непосредственная близость такого огромного количества денег рождала в моей душе какие-то смутные чувства и ощущения, однако ближе к десяти часам вечера, когда была обработана примерно половина суммы, я перестал улавливать разницу между процессом перетаскивания денежных пачек в банке и процессом таскания кирпичей на стройке. Наконец, ближе к полуночи работа была закончена, Виталий развез нас по домам, заплатив по 100 баксов «за сверхурочную работу».
А утром он пригласил нас в свой кабинет.
— Ребята, работаем последний день. Поступила информация… — он посмотрел на одного из «старших братьев», тот молча кивнул, продолжай мол, — так вот, нами заинтересовались серьезные люди… Я надеюсь, что все будет нормально, но не исключено, что сегодня к нам могут пожаловать гости… И не с пустыми руками… В общем — готовность номер один, а завтра рассчитываемся и разбегаемся…
Весь день мы с приятелем сидели на нервах… Ждали бритых пацанов в адидасах с голдой и «помпами»… Прикрытый газеткой, снятый с предохранителя ПМ с досланным патроном лежал передо мной на столе стволом к входной двери. Тогда я еще не знал поговорки «пусть лучше 12 судят меня, чем 6 несут», но настроение было соответствующее. К счастью, ничего не случилось. В конце дня мы получили свои честно заработанные доллары и расстались с Виталием.
Через несколько лет я приехал в родной город и случайно оказался возле того самого НИИ. У входа висела медная табличка «Коммерческий Банк ХХХ». Мне как раз нужно было поменять рубли на местную валюту. Захожу. Поднимаюсь на пятый этаж… И встречаю того самого сослуживца… Только теперь он в черной форме и с шевроном «Служба безопасности банка».
— О, — говорит, — сколько лет, сколько зим! А мы, видишь, расширились, весь этаж выкупили. Виталий теперь — президент банка, а я начальник охраны…

Охотсоюз
Был у нас охраняемый объект из категории «особо важных». Не помню, как он назывался дословно, но у нас фигурировал как «Охотсоюз». Представлял из себя четырехэтажное здание (сейчас бы сказали «офисное»), в подвале — склад боеприпасов, и «меховые» склады. Ну те, где хранились шкуры всякого ценного зверя добытые охотниками-промысловиками и сданные на реализацию. Охранялось это богатство путем подключения всего здания и отдельных его помещений на центральный пульт. Однако помимо того имелся в вестибюле первого этажа при входе круглосуточный милицейский пост.
Теперь собственно сама история. Едем как-то ночью с оперативным проверять посты. Вдруг девушка-сержант (помдеж) по рации открытым текстом:
— Внимание всем! Вооруженное нападение на постового в охотсоюзе!
Мы, естественно, все бросили и на объект. Подлетаем, одновременно с нами еще две машины — патрули и замкомвзвода на мотоциклете. Стволы приготовили и вламываемся внутрь. А за столом сидит живой и здоровый наш постовой — старшина Боря. Надо сказать, что ростом Боря был не очень — примерно метр шестьдесят, а по характеру — тихий и спокойный, как слон. Типичная флегма.
— Боря, — говорит оперативный, — чего за фигня? Танька по рации орет про нападение.
— Так точно, товарищ капитан, — отвечает постовой, — было нападение.
Тут за дверью визг тормозов. Вваливается райотделовская группа. В брониках, касках, с автоматами. Еще и Мухтар с ними… Боря рассказывает:
— Тут вечером егеря приехали из №… за патронами. Выпили чуток. Двое в машину спать пошли, а третий со мной сидит разговаривает. Поставь, говорит, командир, чайку. Я за чайником отвернулся, поворачиваюсь, а он мне в лоб из нагана целит. «Все, — говорит, — сука ментовская, прощайся с жизнью»…
— Ну, а ты чего?
— Чего… Я испугался и стукнул его кулаком в голову. Он упал, я стал в дежурку звонить, он вскочил и на второй этаж убежал… А ствол потерял.
Достает из ящика стола «Наган» и оперативному протягивает. В общем, ломанулись мы всей толпой наверх горя праведным гневом и желанием изловить гада-егеря и навешать ему за обиженного товарища. Егерь заперся в одном из кабинетов и открывать не хотел. Вынесли дверь. А там… Ой, мамочка. Сидит на диване здоровый такой лось — метра под два ростом, в плечах примерно столько же. Ну, фигли? С нами правда! И закон. И сила. И стали мы этого хулигана оформлять. Следак сидит за столом, снимает с него показания, другие бумажки пишет. А мы с оперативным следим, чтоб егерь не шалил. И только он пытается с дивана встать мы его обратно усаживаем. Но… Я, конечно, не Голиаф, но и не дюймовочка, да и оперативный тоже мужик не мелкий. Но когда этот лесовик на ноги поднимается, мы вдвоем всем весом своим на него давим и еле удерживаем. Как маленький тихий Боря смог его одним ударом уложить — непостижимо…
Следователь свои бумажные дела закончил и нам говорит:
— Для полноты картины свозите-ка его на освидетельствование. Пусть бумагу дадут, что он пьяный. Потом доставьте в отдел, а я ему до завтра статью подберу…
Посадили егеря в дежурную машину, повезли в ГорГАИ. А он видно понял, чем дело пахнет, и давай нас по дороге уламывать:
— Ребят, ну, отпустите, я вам каждому по кроличьей шапке подарю.
Потом шапки стали норковыми, потом песцовыми, а потом к песцовым шапкам добавились еще и охотничьи ружья (по одному на брата), медвежья шкура (одна на троих), мясо сайгака и приглашение приехать к нему в №…охотиться…
— Нет, — говорим мы, — дешево хочешь отделаться, гад! Ты мента-братишку нашего убить хотел, теперь шкурами откупаешься?! Сам ты шкура! Вот отсидишь сколько положено, будешь знать. А уж что из егерей тебя попрут, это к бабке не ходи.
— Дураки вы, — отвечает, — меня все равно завтра отпустят. У меня знаете какие тузы охотятся…
Но мы все равно не продались и сдали его в РОВД. Правда, через какое-то время дошли до нас слухи, что отсидел он трое суток за мелкое хулиганство и уехал себе спокойно в свой №…. Нам сперва интересно было, у кого из начальства песцовая шапка появилась. Но дело-то летом было, а до зимы про эту историю забыли.