Павел Смородин
Пока в правительстве идут дебаты по поводу нового законопроекта по
условиям подключения НПЗ к трубопроводам «Транснефти», российские
владельцы иномарок продолжают убивать свои машины некачественным
топливом, топливный рынок остается в преддефицитном состоянии, а мимо
казны на экспорт уходят миллионы тонн слабо переработанной нефти.
Почему, несмотря на благоприятную в последнее десятилетие рыночную
конъюнктуру, российская нефтянка продолжает выдавать низкокачественные
продукты? Удивительно также и то, что, будучи мировым лидером по добыче
нефти, Россия не может насытить собственный рынок некоторыми видами
нефтепродуктов. Так, высокооктановый бензин, удовлетворяющий нормам
Евро-3 и Евро-4, до сих пор частично импортируется.
В среднем по России глубина переработки нефти составляет около 70%.
Отдельные крупные нефтеперерабатывающие заводы рапортуют о вводе в строй
оборудования, повышающего глубину переработки до 85% и даже 92%. Но все
равно: это не 95%, ставших «статусом кво» для западных нефтехимических
компаний.
Вместе с тем, российский бизнес (даже государственный) трудно обвинить в
слабоумии. В любой рыночной экономике целесообразность диктуется
понятиями рентабельности. Иными словами, условия, сложившиеся в нашей
стране, поощряют производство именно низкокачественных нефтепродуктов.
Главной причиной эксперты называют систему налогообложения нефтянки, а
также отсутствие жесткой законодательной базы подключения НПЗ к
трубопроводам «Транснефти».
Переработка невыгодна?
В нашей стране ставки на экспорт нефтепродуктов меньше, чем для сырой
нефти. По замыслу, это должно было стимулировать развитие
перерабатывающей промышленности и увеличение доли экспорта продукции с
более высокой добавленной стоимостью.
Но на этом логика кончилась: для нефтепродуктов ставка разнится в
зависимости от себестоимости их производства - чем она дороже, тем
пошлина выше.
В настоящее время ставка светлых нефтепродуктов составляет около 73% от
экспортной пошлины на нефть, а тёмных - всего 39%. Если сейчас ставка
для тонны нефти составляет $240,7, то для светлых нефтепродуктов она
составляет $174,5, а для мазута - $94 за тонну.
Логичным ответом «невидимой руки рынка» стало наращивание в объеме
переработки доли темных нефтепродуктов. По оценкам аналитика ИК «Велес
Капитал» Дмитрия Лютягина, по России доля мазута от общего объема
перерабатываемой нефти составляет 37%, в то время как в Европе тот же
показатель равен 8,7%.
Очевидно, что экспортировать мазут выгоднее, чем нефть или
высокооктановые бензины. Для производства мазута не нужно современное и
дорогое оборудование. Отчасти благодаря этому преимуществу в России с
90-ых годов начали плодиться мини-НПЗ - предприятия, производящие до 1
млн т нефтепродуктов в год. Они используют гораздо более простое и
дешевое оборудование, чем их «старшие братья», которое в лучшем случае
позволяет получать из нефти всего три фракции - мазут, дизельное топливо
и низкооктановый бензин.
«Входной билет» в этот бизнес не так высок - самую простую установку
мощностью 30 т в сутки можно купить за 3,5 млн руб. Впрочем, есть совсем
дешевые решения, так называемые «самовары» (или «керосинки»), которые
начали плодиться в шальные 90-е года сначала на территории Чечни, а
потом и по всей России. Простейший «самовар» представляет собой цистерну
с нефтью, которую нагревает открытым пламенем костер. Понятно, что о
качестве получаемого топлива говорить не приходится.
При действующей налоговой системе средняя рентабельность заводов с
низкой глубиной переработки составляет 30%, в то время как у современных
высокотехнологичных заводов этот показатель вдвое меньше. Фактически,
совершенствование нефтепереработки в России сейчас ведется директивными
методами.
От собственной налоговой политики несет потери и государство,
недополучая налоги, которые могли бы поступать от сбыта нефти и
высококачественных нефтепродуктов. Эти потери измеряются миллиардами
долларов.
По расчетам президента «Роснефти» Сергея Богданчикова, Россия
недополучает каждый год по $13 млрд из-за низкой глубины переработки
«черного золота». Сейчас в России добывается 488 млн т нефти. «Если мы
возьмем соответствующие объемы, которые были переработаны в прошлом году
с глубиной в 60%, и переработаем их с глубиной в 95%, то Россия получит
дополнительного дохода в $13 млрд», - заявил Богданчиков.
Неуклюжесть сложившейся схемы налогообложения нефтянки очевидна всем.
Но, как бы это парадоксально ни звучало, мгновенно изменить ее не
получится. В правительстве сейчас рассматривается вариант с повышением
экспортных пошлин на тёмные нефтепродукты до одного уровня со светлыми.
Но, как отмечают в Минэнерго, это может привести к росту цен на
внутреннем рынке, на котором его участники будут добирать неполученную
прибыль от экспорта.
В ожидании политического решенияПоэтому на сегодняшний день есть лишь один действенный канал влияния на
ситуацию - доступ к трубопроводам «Транснефти». Трубопроводному
монополисту и так сильно досаждают «самовары», сидящие на незаконных
врезках в нефтепроводы. Перманентная ликвидация врезок на Кавказе, в
Самарской области и на Урале давно является источником раздражения в
компании. Слитая из трубы сырая нефть прямым ходом отправляется на
«самоварную» переработку. Оттуда часть уходит на внутренний рынок, часть
- за рубеж.
В «Транснефти» предпринимают попытки ограничить доступ к трубе. На
данный момент в законопроекте Минэнерго прописаны четкие критерии, при
выполнении которых НПЗ могут подключиться к нефтепроводам. В частности,
компания-заявитель должна предоставить данные о качестве нефтепродуктов
и о глубине переработки нефти, которая должна быть не ниже 75%. Кроме
того, НПЗ должен указать планируемые объемы переработки и
транспортировки по магистральным нефтепроводам, перечислить поставщиков
нефти, которые гарантированно в течение трех лет будут ее поставлять на
НПЗ, и т.д. При этом мощность завода должна быть не менее 3 млн т нефти
в год.
Однако пока закон на стороне переработчиков, чьи интересы защищает
Федеральная антимонопольная служба (ФАС). В настоящее время проект
постановления о порядке подключения нефтеперерабатывающих заводов к
магистральным нефтепроводам и нефтепродуктопроводам находится в
правительстве. Сдвинуться дальше ему мешают разногласия с ФАС, которая в
требованиях «Транснефти» усмотрела дискриминацию в отношении независимых
НПЗ.
Очевидно, «Транснефть» и Минэнерго будут взывать к политическому решению
этого вопроса. Ведь «труба» остается единственной преградой, которая
смогла бы при нынешнем законодательстве отделить зерна от плевел на
российском нефтяном рынке.
