Николай Сурков,
старший научный сотрудник Центра ближневосточных
исследований ИМЭМО имени Е.М. Примакова, специально для ПЕ
В ХХ веке военно-техническое сотрудничество было важным
инструментом укрепления позиций СССР в регионе Ближнего
Востока и Северной Африки (БВСА). Именно с поставок оружия в
50-е годы началось сближение с Египтом и Сирией. В 60-е годы
СССР помогал Алжиру бороться за независимость, а затем –
создавать вооруженные силы. В 70-е и 80-е годы крупными
покупателями стали Ирак и Ливия. Продукцию советского ОПК
активно использовали Южный и Северный Йемен. Небольшие
партии приобрели Марокко, Иордания, Кувейт.
С распадом СССР позиции на ближневосточном оружейном рынке
были в значительной степени утрачены. В 90-е годы далеко не
все традиционные покупатели были в состоянии оплачивать
поставки на рыночных условиях, Алжир был охвачен гражданской
войной, а такие крупные игроки как Ирак и Ливия оказались
под санкциями. Впрочем, постепенно появились новые партнеры
– прежде всего в Персидском заливе. Настоящее же возвращение
в регион началось только в 2000-е годы, когда арабским
странам понадобилось модернизировать их вооруженные силы.
Сейчас на долю БВСА приходится примерно пятая часть
российского оружейного экспорта. РФ является одним из
основных поставщиков вооружения и военной техники в этот
регион. Причем если до арабской весны крупные партии
российского оружия готовы были закупать только Алжир и
Ливия, то к 2019 году ситуация изменилась. Интерес к
поставкам из РФ проявили Каир и Багдад, и даже некоторые
аравийские монархии.
Современное российское оружие и техника в значимых
количествах эксплуатируются в армиях примерно половины
арабских стран: Алжира, Сирии, Ирака, Египта, Ливии,
Бахрейна, Кувейта, ОАЭ, Судана. Для Алжира доля российских В
и ВТ в 2013-2017 годах составляла 59% совокупного военного
импорта, для Ирака – 22%, для Египта – 21%.
Нынешнему росту интереса ближневосточных государств к
продукции российского ОПК способствует целый комплекс
причин. Некоторые страны инициировали масштабные программы
модернизации своих вооруженных сил. При этом они не хотят
зависеть от одного поставщика. Например, Египет после
военного переворота в 2013 году на время лишился возможности
закупать истребители F-16 в США, поэтому Каир решил
диверсифицировать парк боевых самолетов за счет импорта
российских и французских машин.
Спрос на военную продукцию также подстегнула арабская весна
и последовавшие за ней кризисы. Сирии и Ираку потребовались
дополнительные объемы В и ВТ в связи с началом интенсивных
боевых действий, а у ОАЭ и Катара – обострились отношения с
соседями. Есть в регионе и такие государства, которые
рассматривают оружейные контракты как своеобразную плату за
политическую поддержку.
У РФ, как у партнера в сфере ВТС, есть еще ряд сильных
сторон. Россия поставляет В и ВТ по привлекательным ценам и
без политических условий. Причем предлагаемые системы по
своим характеристикам равноценны или превосходят продукцию
других производителей.
Немаловажно, что в экстренных случаях Москва активно
поставляет В и ВТ из наличия. Это дает возможность быстро
оказать помощь партнеру, оказавшемуся в критической
ситуации. Так было с Ираком, которому в 2014 году, когда
джихадисты готовились идти на Багдад, срочно передали
штурмовики Су-25 и артиллерию.
В условиях тренда на локализацию производства и трансфер
технологий важно, что РФ не только поставляет готовую
продукцию, но также готова организовать сборку, ремонт или
модернизацию на месте. Успешно реализуется совместный проект
с Иорданией по производству противотанковых гранатометов. В
ОАЭ российские фирмы наладили выпуск боеприпасов. В Алжире
на местных предприятиях с помощью российских специалистов и
комплектующих ведется модернизация бронетехники советского и
российского производства.
Основными экспортными позициями для РФ на Ближнем Востоке
являются авиатехника и вооружение для сухопутных войск
(бронетехника, ствольная и реактивная артиллерия, системы
ПВО, стрелковое оружие). В силу специфики региональных
конфликтов арабские страны как правило экономят на своих
ВМС, предпочитая вкладывать средства в другие виды войск или
в комплексы береговой обороны.
В XXI веке страны БВСА все чаще стремятся обеспечить
качественный рост своих военных возможностей, поэтому
проявляют интерес к высокотехнологичным системам:
беспилотникам, средствам РЭБ, носителям высокоточного
оружия, оперативно-тактическим ракетам. С этой точки зрения,
Россия для них является весьма привлекательным партнером.
Алжир является крупнейшим в регионе потребителем российской
военной продукции, как с точки зрения объемов, так и
номенклатуры. По некоторым оценкам, около 80% вооружений
алжирской армии имеют российское или советское
происхождение.
В 2013 году был заключен крупный контракт на поставку Алжиру
42 вертолетов Ми-28НЭ. Алжир стал вторым инозаказчиком этих
вертолетов после Ирака. По состоянию на 2016 год, в стадии
реализации находились контракты на модернизацию около 360
боевых машин пехоты БМП-1 (до варианта БМП-2М), поставку
около 200 танков Т-90СА, 38 зенитных ракетно-пушечных
комплексов «Панцирь-С1».
В 2015 году, по неофициальной информации, Алжир стал первым
зарубежным покупателем ЗРС С-400 в дополнение к трем
полученным ранее полкам ЗРС С-300ПМУ-2. В 2016 году из
зарубежных источников стало известно о подписании контракта
на поставку Алжиру 12 бомбардировщиков Су-32 (экспортной
версии Су-34, хорошо зарекомендовавшего себя в Сирии).
Показателем высокого уровня ВТС России с Алжиром является
закупка последним такой сложной и дорогостоящей техники, как
подводные лодки. В январе 2019 года флот страны получил из
РФ еще две субмарины проекта 06361.
По сути, за счет российских систем осуществляется
комплексное перевооружение военно-воздушных, сухопутных сил
и военно-морских Алжира, причем, на фоне событий арабской
весны руководство страны пересмотрело в сторону увеличения
примерно в полтора раза оборонный бюджет и задумалось о
целесообразности начатой ранее диверсификации поставок за
счет западных систем. Успеху российской военной продукции на
алжирском рынке способствует и традиционно недоверчивое
отношение к США и Западной Европе.
Вторым по значению партнером для России является Египет. В
50-е и 60-е годы ХХ века армия этого государства была
оснащена почти исключительно советскими В и ВТ. После
сближения с США в 70-е Каир свернул ВТС с Москвой, будучи
связан условиями выделения американской военной помощи.
Затем в 90-е годы сотрудничество стало оживляться за счет
продажи вертолетов, контрактов на модернизацию и разовых
закупок систем ПВО. Положение разительно изменилось в
текущем десятилетии, когда египетские военные на два года
попали под санкции со стороны Вашингтона за отстранение от
власти президента-исламиста и сполна ощутили на себе все
недостатки привязки к одному поставщику.
В 2014 году Египет заключил с РФ пакет контрактов на сумму
примерно 3,5 млрд. долл. Каир закупает модернизированные
истребители МиГ-29 и ударные вертолеты Ка-52, ЗРК С-300 и
«Бук», артсистемы, ракетные комплексы береговой обороны. В
2016 году Россия передала Египту три дивизиона ЗРК С -300. В
2017 году РФ передала Египту первую партию МиГ-29. В том же
году начались и поставки Ка-52.
Расширение ВТС с Египтом является частью политики по
приданию конкретного наполнения соглашению о стратегическом
партнерстве, заключенному еще в 2009 году. Москва и Каир
развивают связи не только в военно-технической области, но и
в торговле, и в области ядерных технологий. Хотя Египет не
отказывается от оружия американских и западноевропейских
фирм, доля российской продукции в закупках растет. Все это
создает предпосылки для долгосрочного сотрудничества.
В случае ВТС с Ираком неожиданно сработала поговорка «не
было счастья, да несчастье помогло». Еще в предыдущем
десятилетии страна активно перевооружалась американскими
ВИВТ, хотя ради экономии приобретались и системы советской
разработки, но у кого угодно, лишь бы не у РФ. Единственная
попытка заключить контракт с Москвой сорвалась из-за
«неожиданно» обнаружившегося коррупционного скандала. Все
закончилось в 2014 году с приходом в страну боевиков
запрещенной ИГИЛ. Багдаду срочно понадобилась ударная
авиация и мощные средства огневой поддержки для пехоты. Пока
Конгресс США решал, продавать ли зашатавшемуся режиму
истребители F-16, положение спасали российские штурмовики,
вертолеты и ТОСы, оперативно поставленные из наличия ВС РФ.
Это заложило основу для партнерства.
В настоящий момент с Ираком реализуется крупный контракт на
поставку основных боевых танков (ОБТ) Т-90С/СК. По оценочным
данным, численность только первой партии превышает 70
единиц. Первые машины были переданы заказчику в 2018 году.
Ирак является одним из первых иностранных покупателей
тяжелых огнеметных систем ТОС-1А «Солнцепек», их поставки
начались еще в 2014 году. Также в 2018 году стартовали
поставки БМП-3 (предположительно, до 500 единиц) и ЗРПК
«Панцирь-С1» (не менее одного дивизиона). Ирак стал первым
иностранным получателем новейших ударных вертолетов Ми-28НЭ
(до 15 единиц). Россия также поставляет для армейской
авиации Ирака ударные вертолеты Ми-35М (до 28 единиц).
Не во всех отношениях текущее десятилетие было удачным.
Из-за начавшейся в 2011 году в Ливии гражданской войны было
сорвано выполнение контрактов примерно на два миллиарда
долларов. Речь шла как о модернизации советской техники, так
и закупке новых образцов. Ливийских военных особенно
интересовали зенитно-ракетные комплексы С-300 и «Тор». Также
они присматривались к вертолетам Ка-52, истребителям Су-35 и
даже подводным лодкам. Сейчас возобновлению ВТС с Ливией
мешает сохраняющееся эмбарго, но даже в случае его скорой
его отмены разоренная войной и анархией страна вряд ли
быстро решится на масштабные закупки сложных и дорогостоящих
систем. Зато спрос на модернизацию и ремонт, скорее всего,
будет огромным. Также в Ливии могут оказаться востребованы В
и ВТ, подходящие для ведения маневренной противопартизанской
войны в пустыне. Это могут быть и стрелковое вооружение, и
ПТРК, и легкая колесная бронетехника, и вертолеты. Остается
дождаться благоприятных политических условий.
Арабская весна обернулась для РФ потерей весьма емкого
ливийского рынка, однако, последовавшие за ней изменения
региональной обстановки открыли перспективы для продукции
российского ОПК в Персидском заливе. Речь идет прежде всего
об интересе к российским В и ВТ со стороны Саудовской Аравии
и Катара. И Эр-Рияд, и Доха хотят приобрести ЗРС С-400.
Саудовцы после 2015 года столкнулись с ракетными обстрелами
с территории Йемена, с которыми не справились американские
ЗРК «Пэтриот». В повестке переговоров также ОТРК
«Искандер-Э» и танки Т-90. Впрочем, о точном составе заказов
и объемах говорить преждевременно. В 2017 году «Ростех»
сообщил о заключении предварительного договора с Саудовской
Аравией на 3,5 млрд. долл. Однако еще свежи в памяти
переговоры о так и не состоявшихся поставках оружия, которые
велись в 2012 году.
Катар в 2017 году оказались в условиях блокады и жесткого
прессинга со стороны соседей. До применения силы не дошло,
но слухи о возможной интервенции ходили. В этих условиях
власти эмирата принялись в ускоренном порядке наращивать
свой военный потенциал, в том числе за счет российских
систем ПВО. Однако, переговоры с Дохой продвинулись не так
далеко, как с Эр-Риядом. Тут следует оговориться, что в
случае аравийских монархий любые оружейные сделки очень
сильно зависят от политической конъюнктуры, поскольку часто
(но не всегда) рассматриваются арабской стороной как
вознаграждение за союзническую поддержку или сотрудничество
по каким-то значимым региональным вопросам.
В Персидском Заливе у РФ есть и давние партнеры. В первую
очередь, это ОАЭ, купившие еще в 90-е годы крупную партию
БМП-3 и проспонсировавшие разработку ЗРПК «Панцирь». В
текущем десятилетии ОАЭ закупают ПТРК «Корнет-Э» и ведут с
Россией переговоры о закупке истребителей Су-35.
Примечательно, что ОАЭ развивают ВТС не ради политических
преференций, а главным образом потому, что высоко оценивают
возможности российских В и ВТ.
Довольно крупным заказчиком российских В и ВТ является
Кувейт. Эта страна эксплуатирует несколько десятков
установок РСЗО «Смерч», несколько сотен БМП-2 и БМП-3.
Последние, скорее всего, будут дополнены танками Т-90МС,
которые успешно прошли испытания в условиях аравийской
пустыни.
В 2014 году островное королевство Бахрейн подписало с РФ
контракт на противотанковые комплексы «Корнет-ЭМ», также
туда поставляется легкое стрелковое оружие.
В целом Персидский залив становится все более многообещающим
рынком для российской военной продукции. Одни страны делают
выбор, исходя из критерия «стоимость-эффективность», другие
– руководствуются больше политическими соображениями, но
общий тренд позитивный, тем более что напряженность в этом
субрегионе пока только нарастает.
Особняком среди партнеров России в сфере ВТС стоит Сирия.
Эта страна входит в число «заслуженных» эксплуатантов
советского и российского оружия и техники. Его доля в
арсеналах всех видов ВС Сирии приближается к 100%. ВТС с
Дамаском началось еще в 50-е годы ХХ века и не прерывалось
вплоть до конца 80-х, когда распад СССР и экономические
трудности заставили Москву вспомнить про коммерческую
составляющую оружейных сделок и необходимость получения
прибыли. Однако 90-е годы были сложным временем не только
для РФ, но и для Сирии, на новое вооружение просто не было
средств, поэтому ВТС на полтора десятка лет свелось к
минимуму. Возобновление наметилось лишь после 2005 года, но
серьезным ограничителем стало нежелание РФ осложнять
отношения с Израилем поставками Дамаску тех вооружений,
которые могли бы нарушить сложившийся на Ближнем Востоке
военный баланс. Особенно ярко это проявилось в 2010 году,
когда зашла речь о продаже Сирии ЗРК С-300. Самой заметной
сделкой в 2000-е годы стала продажа береговых ракетных
комплексов «Бастион-П» и ЗРК «Бук». После начала гражданской
войны Россия проявила себя как надежный партнер в сфере ВТС,
обеспечив снабжение сирийской армии всем необходимым. Также
в открытых источниках появлялись сообщения о поставках
БТР-82А, военных грузовиков, стрелкового оружия,
гранатометов и т.д. Во-многом, именно лояльность Москвы
своему союзнику вопреки давлению со стороны западных стран
произвела нужное впечатление на соседей Сирии по региону и
обеспечила российскому ОПК новые контракты.
Если рассматривать общую динамику ВТС РФ со странами БВСА,
то можно заметить, что объемы сотрудничества в текущем
десятилетии возросли. Хотя основными покупателями российской
военной продукции остаются страны Азии, спрос со стороны
арабских государств увеличивается. В ближайшие пару десятков
лет вооруженные силы ключевых стран региона будут активно
эксплуатировать российское оружие, закупать для него
боеприпасы и запчасти, проводить ремонт, обслуживание и
модернизацию. Это значит, что российские компании вернулись
на Ближний Восток, чтобы остаться надолго.
