После первого выпуска специального проекта «Восток – Запад»
в редакцию поступило много вопросов, касающихся как
международных организаций, влияющих на формирование
международного делового климата, так и непосредственно
относящихся к китайской инициативе «Новый шелковый путь. В
ответ на этот интерес мы продолжаем разговор о некоторых
важных моментах, характеризующих динамику отношений Востока
и Запада, с особенным акцентом на такой масштабной
геополитической инициативе, как Новый шелковый путь.
В продолжение темы куратор проекта Алла Рамилова ответит на
некоторые вопросы наших читателей.
- В конце марта состоялся визит в Европу китайского
руководителя Си Цзиньпиня. Основной темой визита стало
взаимодействие между Китаем и Европой в сфере реализации
китайской инициативы Новый шелковый путь. Многие уже
поспешили назвать это новым этапом в отношениях между
Европой и Китаем. Можно ли уверенно утверждать, что этот
визит действительно стал историческим в развитии отношений
между Европой и Китаем?
- Несмотря на благие цели, заложенные в инициативе Нового
шелкового пути ее авторами, за пять лет с начала ее
провозглашения она вызвала немало критических откликов как
внутри Китая, так и за рубежом. Внутри страны инициативу
критиковали за сверхрасходы и избыточную нагрузку на
внутренние административные и экономические ресурсы. За
пределами Китая критики глобальной инициативы утверждали,
что она может спровоцировать долговые «капканы» для менее
обеспеченных стран-участниц и создавать благодатное поле для
коррупции. Некоторые даже предрекали ее скорое банкротство.
Учитывая все это, представляется вполне очевидным, что
прошедшее с 23 по 26 марта европейское турне стало важным
достижением китайского лидера в продвижении инициативы
Нового шелкового пути.
- Можно ли утверждать, что Си Цзиньпиню удалось заручиться
поддержкой европейских стран - членов Семерки?
- Давайте посмотрим на факты и конкретные результаты,
достигнутые в ходе визита. 23 марта Италия, первая из
европейских стран Большой Семерки, подписала с Китаем
Меморандум о взаимопонимании по совместному продвижению
инициативы. В целом в ходе визита было подписано 29
межведомственных и коммерческих соглашений общей стоимостью
порядка 7 млрд евро по таким направлениям, как китайские
инвестиции в итальянские порты, участие итальянских компаний
в инфраструктурных проектах Нового шелкового пути,
сотрудничество в сфере инноваций (электронная коммерция,
стартапы), культуры, туризма и др.
Затем последовали, правда, не совсем одобрительные реакции
как со стороны стран - коллег Италии по Большой семерки, так
и со стороны руководства Евросоюза. Некоторые скептики
утверждали, что с учетом непростой экономической ситуации в
Италии руководство страны во многом вынуждено было пойти на
этот шаг. В условиях «зашкаливающих» бюджетного дефицита и
госдолга, низкого уровня инвестиций, подписанные соглашения
могли бы стать для итальянской экономики важным
инвестиционным стимулом.
Однако у этого шага есть еще и иной более долгосрочный,
стратегический и геополитический смыслы.
Италия благодаря ее особенному стратегическому положению в
Средиземном море, с ее крупнейшими портами Генуей и Триестом
практически является европейскими воротами Морского
шелкового пути. В траектории Морского шелкового пути
итальянские порты служат, с одной стороны, пунктом
назначения для китайских грузов, а с другой - пунктом
отправления на Восток для европейских товаров. Благодаря
подписанным соглашениям Италия может получить определенные
тактические преимущества в процессе последующего развития
инфраструктурных проектов и увеличения товаропотока между
Европой и Азией. Уже сегодня общий товарооборот между
Европой и Азией составляет 1,5 трлн евро.
- Насколько оправданы опасения некоторых европейских стран,
что таким образом Китай пытается установить свое
геополитическое доминирование в мире?
- Предлагаю посмотреть на это с несколько другой стороны. А
насколько в принципе реальна монополия одной страны в
условиях подобной гигантской Евразийской «стройплощадки»,
которая покрывает порядка 60 стран? При действующем
международном праве, существующих международных институтах,
в том числе и «региональных», включающих как страны Европы,
так и страны Азии, достаточно трудно представить себе, что
одна страна могла бы так просто монополизировать
историческое «сообщение» между Европой и Азией.
Мне больше импонирует мнение экспертов, которые считают, что
Новый шелковый путь - это уникальная объединительная
инициатива, с громадным «спин офф эффектом». Обратите
внимание, какой неожиданный политический и экономический
эффект произвела китайская инициатива в некоторых странах.
Появились своего рода «встречные планы», все больше стран
разрабатывают свои национальные «шелковые пути» и инициируют
проекты. Можно упомянуть казахстанскую государственную
программу инфраструктурного развития «Нурлы жол»,
инициированную Азербайджаном железнодорожную магистраль Баку
– Тбилиси – Карс, в Австрии идет строительство разветвленной
ж/д-магистрали, ориентированной на грузопотоки «из» и «в»
Восточную Европу. В 2010 году в Беларуси началось
строительство крупнейшего в Европе технопарка, территория
которого к 2030 году достигнет 112 кв. км. В проекте
изначально предусмотрено, что основную часть строительных
работ (60-65%) будут выполнять белорусские строительные
компании.
Да и сам Евросоюз в сентябре прошлого года объявил о своей
собственной стратегии «Соединяя Европу и Азию» (Connectivity
Europe & Asia). В основе стратегии лежит перспектива
развития комплексных путей сообщения (транспортного,
энергетического, цифрового и гуманитарного) между Европой и
Азией, основывающихся на принципах устойчивого развития,
многосторонности и уважения к закону.
- А возможно ли в будущем появление некоего наднационального
координирующего органа - международной организации, которая
отслеживала бы развитие инициативы в целом и ее отдельных
проектов, и таким образом предупреждала бы возможные
злоупотребления и диспропорции?
- Рано, наверное, что-либо предсказывать, но в любом случае
для такого шага понадобилась бы большая политическая воля со
стороны всех стран-участниц. Возможно, на данном этапе было
бы вполне достаточно использовать потенциал и инструменты
уже существующих международных организаций. И это уже
происходит по инициативе самих организаций. Так, например, в
рамках ЮНЕСКО создана виртуальная информационная платформа
Шелковый путь, стремящаяся объединить людей, живущих вдоль
исторического пути, через диалог, обмен информацией о
событиях, возможность публикации исследований и мнений в
целях сохранения культурного и человеческого наследия.
Как мы уже говорили в предыдущем выпуске, при Парламентской
Ассамблее ОБСЕ создана неформальная Группа поддержки
Шелкового пути (SRG).
По моему мнению, это мог бы быть наиболее действенный
механизм мониторинга и поддержки политических, правовых,
гуманитарных, культурных и социальных аспектов реализации
инициативы Новый шелковый путь. ОБСЕ объединяет 57 стран
Евроазиатского континента (за исключением Китая),
значительная часть которых уже является участниками
инициативы Нового шелкового пути. Созданная в 1975 году как
международная межправительственная организация, ОБСЕ
нацелена на предотвращение возникновения конфликтов и их
урегулирование в Евроазиатском регионе. Деятельность
организации структурируется на уровне трех основных
измерений: 1. Политико-военное, 2. Экономическое и
экологическое, 3. Человеческое измерение (защита прав
человека, развитие демократических институтов, мониторинг
выборов).
Если мы посмотрим на «претензии» или, вернее, на
обеспокоенность руководства стран Большой Семерки по
отношению к китайской инициативе, то это в основном такие
темы, как уважение к европейским ценностям,
мильтилатерализм, права человека, борьба с коррупцией и
устойчивое развитие. Это как раз те темы, которые находятся
в компетенции ОБСЕ и ее парламентской составляющей –
Парламентской Ассамблеи.
- Как, на ваш взгляд, будет строиться работа новой структуры
- Группы поддержки шелкового пути при ПА ОБСЕ?
- Наверное, пока еще рано говорить о каких-то оформившихся
механизмах. Не будем забывать, что группа имеет статус
«неформальной». В этом смысле очень важен человеческий
фактор, кто именно всем этим занимается. Например,
инициатором группы выступила азербайджанская делегация,
возглавляемая вице-спикером парламента Азербайджана Бахар
Мурадовой. Азербайджанская делегация также взяла на себя все
расходы, связанные с оргработой и секретариатом.
Мое субъективное мнение, что все это во многом стало
возможным благодаря нынешнему руководству ПА ОБСЕ,
креативному тандему ее председателя Георгия Церетели и
генерального секретаря Роберты Монтеллы. Традиции
энергичного грузинского многоголосья, помноженные на
креативный средиземноморский темперамент, демонстрируют
очень интересные результаты. Судя по всему, этот «дуэт»
продолжит свою работу и в следующем году, поэтому есть
надежда, что они будут обеспечивать поддержку работе Группы.
История ОБСЕ знает не одну подобную инициативу. В 2014 году
Швейцария, возглавлявшая в то время организацию, руками
своего бывшего министра иностранных дел Дидье Буркхалтера
скреативила другой очень интересный проект – «Совет мудрецов
ОБСЕ». В Совет пригласили экспертов, бывших и действующих
политиков из стран-участниц, пользующихся непререкаемым
авторитетом в своих странах и на международной арене. Целью
создания «Совета мудрецов ОБСЕ» было сформировать
авторитетную дискуссионную площадку для обсуждения проблем
безопасности и восстановления доверия в евразийском и
евроатлантическом регионах. Жаль, что работа Совета как-то
постепенно заглохла.
Однако по мнению председателя комитета по международным
делам парламента Швейцарии Филиппо Ломбарди, эта идея
остается очень востребованной и вполне может быть
реанимирована, швейцарская сторона готова оказывать этому
всяческое содействие. Кстати, подобный Совет как независимый
клуб общепризнанных авторитетов мог бы быть очень полезен
при обсуждении вопросов, связанных с реализацией Нового
шелкового пути.
