Бернар Шарлес,
вице-президент и главный исполнительный директор Dassault
Systèmes,
специально для "ПЕ"
Франция всего лишь приспосабливает свои промышленные
ресурсы к меняющемуся рынку вместо того, чтобы изучать новые
возможности в условиях экономики потребления. Индустрия 4.0
сводится просто к оцифровке уже имеющихся технологий —
вместо того, чтобы формировать представления о производстве
будущего.
После завершения недели Industry Week (проходившей с 26
марта по 1 апреля), выставки Global Industrie (27-30 марта),
а также после того, как Совет промышленности Франции (French
Industry Council, CNI) представил 26 февраля по указанию
министра экономики Франции новую классификацию секторов
промышленности, становится очевидно, что «визионерская»
стратегия развития промышленности Франции, хотя, возможно, и
была таковой в 20-м веке, совершенно определенно не
соответствует этому определению в 21 веке.
Список из десяти секторов по новой классификации CNI
(автомобильная промышленность, аэрокосмическая индустрия,
железные дороги, химическая отрасль, пищевая промышленность
и т.д.) воспринимается, скорее, как перечень отраслей,
некогда составлявших какую-то старую экономическую систему.
Сегодня ценность заключается не столько в самом продукте,
сколько в том, как его потребляют. В современной экономике,
в основе которой лежит пользовательский опыт (experience-based
economy), субъекты и объекты неразрывно связаны друг с
другом. Промышленность в 21 веке – это некая сеть для
создания, производства и обмена опытом и впечатлениями.
Когда современные заказчики рассуждают о «мобильности», их
мысли уже не ограничиваются одной лишь автомобильной
отраслью. Их инновационные системы позволяют изобретать
новые умные транспортные системы – в сотрудничестве с
местными властями, профильными специалистами и рядовыми
гражданами. Это само по себе уже достаточно веская причина,
чтобы включить в это понятие «городской» сектор вместе со
всеми сопутствующими сервисами, технологиями управления
ресурсами и городского планирования. Традиционная
классификация экономики на промышленные сектора уже
устарела. В промышленности 21 века, в условиях современной
экономики, ориентированной на работу с данными, нас уже не
столько интересуют потоки компонентов или товаров, сколько
то, как мы пользуемся ими, а также их виртуальные модели.
Концепция «Индустрия 4.0» (Industry 4.0) изначально
создавалась для продвижения промышленного производства в
отдельной стране. Но эта модель, очевидно, не прижилась в
Китае, где существуют программы «Internet+» и «Made in China
2025», нацеленные на то, чтобы превратить сегодняшнюю
«мастерскую мира» в нечто, более похожее на дизайн-бюро. Не
получила распространения эта модель и в Корее: местная
национальная программа по развитию креативной экономики (Korea’s
Creative Economy) ставит своей целью объединить науку,
технологии и культуру.
В США эта модель тоже не нашла применения: американцы
вкладывают средства в развитие промышленных экосистем,
которые подразумевают участие местных властей, федерального
правительства, бизнеса и образовательного сообщества.
На данном этапе концепция Индустрии 4.0 фактически сводится
лишь к тому, чтобы внедрять цифровые технологии поверх уже
имеющихся, а вовсе не формировать представление о
производстве будущего. Похоже, что эта концепция упускает из
виду людей и сложившуюся практику использования продуктов,
не говоря уже об аспектах бережливого производства и
устойчивости. Завтрашние лидеры и победители – не те, чьи
производственные системы окажутся наиболее
автоматизированными, а те, кто обладает самыми лучшими
ноу-хау и знаниями, и те, чье деловое окружение
подразумевает работу с субподрядчиками как с полноценными
партнерами по цепочке создания ценности.
Государство должно выступать в роли источника вдохновения и
движущей силы трансформации, но вместо этого у современного
правительства отсутствует четкое видение и стройная
политика. И это весьма прискорбно, поскольку стратегия
промышленности будущего 2015 Industry of the Future,
разработанная при участии г-на Макрона в его бытность
министром экономики, была шагом в верном направлении.
Сегодня мы наблюдаем период возрождения в глобальной
промышленности, когда появляются новые способы – реальные и
виртуальные – видеть мир, изобретать, учиться, производить и
продавать. Новые промышленные компании создают новые решения
для нового типа клиентов. Tesla навсегда изменила
автомобильную индустрию, а Joby Aviation и Blue Origin
изменили аэрокосмическую отрасль. Новая экономика строится
вокруг рынков, где существует сбалансированность спроса и
предложения, как на глобальном, так и на региональном
уровне.
Google и
Amazon стали неотъемлемым элементом современного
бизнес-окружения. Цифровые платформы для здравоохранения,
промышленности и городского развития представляют собой
инфраструктуры 21 века. Они преобразили современный ритейл,
транспортную отрасль, индустрию гостеприимства, и им суждено
преобразить промышленное производство. Стимулируя развитие
виртуального опыта, дополненной реальности и моделирование
реальных процессов, цифровые технологии в корне поменяли
наше отношение к знаниям, точно так же, как это сделал
печатный станок в 15 веке. Виртуальная модель становится
одновременно и нашей библиотекой, и нашей мастерской,
обеспечивая нам доступ к имеющимся и будущим знаниям и
ноу-хау.
С развитием 3D-печати, биоматериалов и биологии становится
возможным добиваться гармонизации продуктов, природы и
жизни. Искусственный интеллект не сможет заменить
человеческое мышление, но ему вполне по силам облегчить
доступ к знаниям и ноу-хау. Виртуальные помощники расширяют
наши способности изобретать новые решения для тех задач, с
которыми сегодня сталкивается человечество. В 1980-х в
Кремниевой Долине разрабатывались поисковые машины и
операционные системы, а сегодня там изобретаются беспилотные
автомобили и смарт-объекты, которые в корне меняют то, каким
образом люди взаимодействуют с вещами. Граница между
материальным и виртуальным становится все более размытой.
Поскольку сегодня люди все больше и больше учатся
непосредственно на своих рабочих местах, нам следует
переместить обучение на предприятие, а не наоборот. Именно
такая идея лежит в основе “одобренных региональных платформ”
("approved regional platforms"), предложенных альянсом
Alliance Industrie du Futur (федерацией промышленных
компаний и цифровых игроков, а также академических
учреждений и инженерных организаций), при этом в рамках этой
концепции крупным производителям предстоит сформировать
целые хабы, вокруг которых будут работать компании меньшего
размера и образовательные учреждения.
Обучение на рабочих местах, которое в настоящее время
чрезвычайно сегментировано и в конечном итоге
малоэффективно, должно стать междисциплинарным, сами учебные
курсы должны обеспечивать сотрудникам ценные навыки и
квалификации, и при этом предполагается, что в составлении
курсов участвуют партнеры из этих новых экосистем,
ориентированных на развитие инноваций. При подобном подходе
бюджет Франции на развитие обучения на рабочих местах,
который составляет 32 млрд евро, будет способствовать
непосредственно повышению навыков и удовлетворению
завтрашних потребностей экономики в квалифицированных
специалистах. Внимание должно уделяться цифровым платформам,
которые фактически совмещают работу с учебниками, работу в
цеху и мощный виртуальный опыт, меняя тем самым характер
обучения и обеспечивая формальным квалификациям реальную
конкурентную ценность.
Добро пожаловать в новую эру обмена знаний и наставничества.
Добро пожаловать в эпоху промышленного возрождения 21 века.
